Потом повернулась к Крузу, протягивая оружие.
- Это я его убила.
Мающийся взгляд Круза – кажется, ему пришлось переступить через что-то внутри себя, чтобы принять пистолет, помочь ей подняться и, жестко взяв за руку, зачитать ей ее права. Возглас Иден: «Мамочка! Что ты говоришь!», потрясенный взгляд, шаг к ней, взгляд на отца, шаг назад... Не менее потрясенный взгляд Джины, когда Круз выводил Софию из дома. Бригада парамедиков, встреченная по пути. «Слава Богу, врачи приехали... Держись дорогой... Только держись».
Два месяца спустя.
- Круз, ты должен что-нибудь сделать! – Иден стояла напротив Круза, опершись руками на его рабочий стол.
- Иден...
- Да, София убила Лайонела, но можно же что-то сделать?!
- Что говорит Мейсон?
- При чем здесь Мейсон, я обратилась к тебе!
- Иден, на момент убийства твоя мать уже была под судом. Причем, в тот раз убить она хотела именно Локриджа, Ченнинг – случайность, - Круз встал, обошел стол, попытался обнять девушку, но та отвернулась, сложив руки на груди.
- Она признала себя виновной. Почему никто не обратил на это внимание, это ведь должно смягчить наказание!
- Обратил... но дело не только в фактах. Есть еще и чувства. Иден, ты ведь была вчера в суде. Признание Софии звучит как констатация факта. В ее словах сложно найти раскаяние или сожаление. Боюсь, подобное признание только ухудшило положение твоей матери.
- Прокурор требует смертной казни, София... - Мейсон отодвинул стул и сел. – Ты умная женщина и должна понимать, какое впечатление производит твоя манера поведения в суде. София, вспомни о своей актерской карьере... – Мейсон посмотрел на свою подзащитную. – Скажи же что-нибудь.
- Как СиСи?
- Так же, как вчера, позавчера... ничего не изменилось, он по-прежнему в коме. София... расскажи мне, почему ты выстрелила. Отец пошел к Лайонелу с пистолетом. По словам Джины, когда она прибежала, он ругался с Лайонелом, а ты за ними наблюдала... А потом отцу стало плохо, он упал, ты взяла пистолет и выстрелила в Лайонела.
- Мейсон, мы много раз уже об этом говорили, - София с сожалением... нет, даже с жалостью посмотрела на пасынка.
- Нет, мы не говорили. Говорил я, говорила Джина, говорили все Локриджи, все Кэпвеллы. Все, кроме тебя.
- Прости.
Мейсон ушел. Ее увели в камеру. Каждый его приход, попытка разобраться в произошедшем тогда делали ее уязвимой. Она не была самоотверженной, героизм был ей, в общем-то, чужд. Тогда, принимая решение, она принимала его в состоянии аффекта, стоя над телами двух любимых мужчин, пронзенная отчаянием, ужасом, болью. Ей казалось, что она поступает правильно. Помимо того факта, что именно ее действия привели в результате к смерти Лайонела, было еще и желание защитить СиСи. Если у него хватит сил, чтобы бороться с болезнью, чтобы выжить, он не должен попасть в тюрьму... Какое-то время ее решимость подпитывалась ненавистью детей – они отвернулись от нее, узнав о Ченнинге, узнав о том, что это известие
