«Да, и я не допустил твоего помилования, губернатор - мой друг».
«Я помню, так что и не ждал».
«Это из-за тебя умерла София».
«Ты знаешь, что все это полный бред, я никогда пальцем не тронул Софию, я не мог бы ее убить», - Лайонел вышел из себя. «Я всегда любил ее».
«Из показаний Марчелло следовало совсем другое. Ты напал на нее в поезде».
«Тогда я был зол».
«В день ее смерти ты тоже разозлился».
«Нет!!!!»
«Это неважно», - произнес СиСи устало. «Все неважно, Софии больше нет, теперь уже навсегда, и ты не будешь наслаждаться жизнью после ее смерти».
«В этом ты прав. Много лет я пытался забыться и найти что-то, что позволит мне забыть о ней, о своей мечте о нас, о ее смерти, но так и не смог. И знаешь, я готов, теперь я готов уйти к ней. Еще когда мы считали Софию погибшей, мне казалось, что она зовет меня. На твоем месте я бы так не радовался моей казни, ведь это значит, что я буду там с Софией, а ты останешься здесь, и эту пропасть тебе не преодолеть».
СиСи Кепвелл в бешенстве опрокинул стул, и вбежавший охранник увел Лайонела.
Лайонел шел в свою камеру и думал о состоявшемся разговоре. Он не дал СиСи взять над собой верх, пусть это глупо в данной ситуации, а с другой стороны, ему больше нечего терять. Он многого лишился со смертью Софии, из его жизни ушел свет, смысл, в этом он был честен.
Но умирать? Нет, умирать он не хотел. Возможно, он встретится там с Софией, а возможно и нет, в любом случае, он не торопился умирать и использовал все возможности, но теперь у него ничего не осталось, кроме бравады перед СиСи.
Как быстро пролетело время. Лайонелу казалось, что он только что говорил с СиСи, потом с Августой и Джулией, все еще питавшими надежду на помилование в последний момент, и вот уже его готовят к казни, смертельная инъекция.
Открыто окно для зрителей, и Лайонел натолкнулся на полный ненависти и боли взгляд Теда.
С тех пор, как Тед узнал о том, что Лайонел убил его мать, он ненавидел его, как и всю семью Локриджей, отец был прав, от них одни беды.
«Я ненавижу их и уничтожу всех», - повторял про себя Тед, пытаясь не замечать находящегося рядом с ненавистью чувства вины.
Но он не мог забыть то, с чего все началось.
После того, как стала известна правда о Ченнинге, и отец впал в кому, они все…
«Нет, я не должен думать про всех. Я сам отвернулся от мамы, я не остановил ее, когда она собралась уезжать из города. И она попала в тот жуткий пожар. И кто поехал ее спасать? Лайонел и Мейсон, ее будущий убийца и человек, который, по его собственным словам, всю жизнь ненавидел ее. А я, ее сын, не сделал ничего. И теперь уже ничего нельзя исправить. Я никогда и ничего не смогу сделать для моей мамы. Никогда не смогу сказать, что люблю ее, никогда не смогу извиниться. Извиниться за те потоки ненависти, которые мы обрушили на ее голову в последние месяцы ее жизни. Этот пожар дал нам последний шанс, но я и им не смог
